Ее стихи принесла в редакцию председатель Вулько-Симоновичской ветеранской организации Валентина Константиновна Лакуц. К ним прилагался листок с рукописным текстом, в котором была изложена краткая биография автора поэтических строк – сельской пенсионерки Пелагеи Лукиничны Степанюк. Здесь также сообщалось, что родилась она 12 января 1925 года в деревне Симоновичи, где проживает до сих пор. Женщина трудилась полеводом в местном хозяйстве, давно вышла на заслуженный отдых, но продолжает сажать свой огород, самостоятельно выращивает овощи. Из близких родственников у П.Л.Степанюк остались только две племянницы, которые находятся в России, поэтому в местном сельсовете и ветеранской организации Пелагею Лукиничну причислили к категории одиноких пожилых людей. Но и в своем теперешнем возрасте 90-летняя сельчанка не поддается унынию и болезням, остается бодрой, подвижной и общительной. Возможно, в этом ей помогает любимое творческое занятие – стихосложение…
Хотя, признаться, в моем воображении с трудом рисовался образ 90-летней сельской жительницы, увлеченной поэзией. И я отправляюсь в Симоновичи, чтобы познакомиться с этой уникальной женщиной…
Нахожу ее домик на одной из окраинных улиц деревни, отворяю довольно прочную калитку, вхожу во двор. Дверь в жилище открывает улыбчивая, худощавая бабушка, глаза которой излучают свет и мудрость. И от этого морщинки на ее лице становятся едва заметными …
С порога объясняю:
– Я из редакции районной газеты, ищу Пелагею Лукиничну Степанюк…
– Считайте, что уже нашли ее… А в газете я всех по фамилиям знаю. Зрение с каждым годом становится хуже, но «Драгічынскі веснік» и теперь выписываю и читаю, – еще больше удивляет эта необычная женщина. И начинает перечислять фамилии авторов «районки».
Однако постепенно от творчества газетчиков мы переходим к ее, Пелагеи Лукиничны, увлечению стихосложением.
«Сиротою я росла, радости не знала,
А на старые года я добра дождалась…»,
– уверенно читает моя собеседница.
Это стихотворение, как говорит пожилая сельчанка, навеяли воспоминания и сравнения нелегкой прежней жизни с нынешней действительностью, когда всего в достатке и каждый день – в удовольствие, только время бежит очень быстро…
Пожилая женщина рассказывает историю своей нелегкой жизни. Отец ушел из жизни, когда ей было 4 года, и всего на руках у матери осталось семеро детей-сирот. Павлик умер через год после смерти отца, Васька – по дороге в беженцы. Старшая сестра Мария впоследствии уехала на заработки в Россию да там и обосновалась, Игната призвали в армию, и он погиб на карело-финском фронте, а братья Андрей и Иван остались в деревне, были основными работниками на своем хозяйстве и нанимались к людям, чтобы прокормить семью. А ее, младшенькую, отдали в польскую школу учиться грамоте. Она успешно закончила шесть классов и хотела вслед за своей родственницей поступать в педучилище. Однако пока в сельсовете выписывали документы, поезд на Брест в тот день ушел…
А вскоре началась война, и с мечтами пришлось расстаться. Моя собеседница помнит, как ее хотели угнать на работу в Германию. Однако старший брат Андрей решил спасти сестру: собрал мед из ульев, отвез доктору, чтобы тот положил девушку в больницу, якобы с подозрением на аппендицит. Потом Пелагея некоторое время жила у своей крестной в Брашевичах, а затем брат привез ее в Симоновичи, и она пряталась на чердаке своего дома…
А дальше было еще хуже: 20-летнего брата Ивана и еще двоих односельчан фашисты забрали в Дрогичин и расстреляли. Деревня также почти дотла была сожжена карателями. Сгорел и дом, в котором жили моя собеседница с мамой и братьями. Из хозяйства у них осталась только корова, которая мыкалась с ними по лесам и по чужим углам…
После освобождения здешних мест от оккупантов ей предстояла трудная разлука с любимым братом Андреем, которого призвали на фронт. Пелагея Лукинична и сегодня помнит, как она пыталась догнать его в Жабинке, чтобы передать ему хлебушка…
Но брат вернулся с фронта живым, и, вспоминая об этом, сельчанка напишет:
«Победа не с неба упала,
победу ковали в боях,
И землю с трудом засевали,
и сено косили в лугах…
Тем, кто вернулся с фронта, победный день радость принес,
А кто получил похоронку,
глаза тех ослепли от слез…»
Моя собеседница помнит, как после возвращения брата они восстанавливали избу. «Здесь я по нынешний день живу, здесь и умирать буду», – спокойно заключает пожилая пенсионерка. И добавляет: «Все мои братья и сестры давно умерли, а я вот задержалась на этом свете, за всех их доживаю…»
О смерти она говорит со спокойной неизбежностью: мол, кто не родился, тот и умирать не будет. Размышлениям на эту тему посвящены и многие из ее стихов:
«Когда умру зимой,
снег будет идти,
А если весной – цветы будут цвести,
А если летом – очень жарко будет,
А после лета осень наступит.
Осень придет, и всего будет много,
Но ничего мне не надо в последнюю дорогу.
Только хатенка – и та без оконца,
Чтобы не видеть ни ветра, ни солнца».
В последнее время П.Л.Степанюк часто пишет стихи-посвящения: врачам, которые сделали ей успешную операцию, частично возвратив зрение («Спасибо вам, доктор, спасибо, сестрицы, за ваше леченье, за вашу больницу…»); милиционерам и работникам пожарной службы, которые периодически навещают пожилую сельчанку, чтобы поинтересоваться ее самочувствием и состоянием дел («Счастливой вам дороги, чтоб не было тревоги…); своей помощнице Лидии Николаевне Цуник («Социальный работник меня навещает, и если что нужно – во всем помогает…»). Отдельное стихотворное послание Пелагея Лукинична адресовала Президенту нашей республики Александру Григорьевичу Лукашенко, в котором выразила благодарность за уважение и внимание к пенсионерам, за поздравления ветеранам по случаю знаменательных дат, за миролюбие и стабильность в стране, за благосостояние в трудолюбивых семьях…
Как оказалось, стихов у нее – несколько десятков, и все их она знает и читает наизусть. «Иногда ложусь спать, а строки сами собой в голове возникают, не знаю, откуда они и появляются. Тогда я поднимаюсь и записываю, чтобы к утру ничего не забылось», – делится секретами своего творчества пожилая сельчанка.
Как то, глядя в окошко своего дома, она сочинила такие строки:
«Возле моей хатки стоит дуб высокий.
Как солдат на посту – стоит одинокий.
Зимой дубочек спит, а сны ему снятся,
Что придет весна – время просыпаться.
Скоро птички прилетят, сядут на дубочек,
Будут песни распевать разным голосочком.
А кукушка прилетит, будет дубу ворожить,
Она будет куковать и года дубу считать…»
Сейчас и дуб, и старый сад возле дома моей собеседницы, который был высажен еще братом Андреем, притихли в ожидании листопада. Готовится к зиме и Пелагея Лукинична: на своем огороде она вырастила огурцы, помидоры, накопала 11 мешков картошки.
«Пенсию и нужные продукты приносят домой, соцработник и люди-соседи навещают, живи да радуйся! Одно плохо: стареют Симоновичи. Я даже стихотворение об этом написала: «Деревня моя ты родная, какой же ты стала немой…», – подытоживает наш разговор, провожая меня к калитке, 90-летняя сельчанка со светлым умом и прекрасной памятью…
Она возвращается в избу, а со мной остаются ее стихи: простые, незамысловатые строки, но в каждой из них – прожитая жизнь.
Галина ШАФРАН
Фото автора
