СВЯЩЕННУЮ ПАМЯТЬ ХРАНЯ ОБО ВСЕМ…
Ровно 70 лет назад, 22 июня 1941 года, началась Великая Отечественная война, и горе стало не только личным, но общенародным понятием. Тяжелую ношу страданий пришлось вынести женщинам и детям, которые в большинстве своем стали безвинными жертвами тех страшных событий, и которые, оставшись вдовами и сиротами, по сей день оплакивают безвозвратные потери. Многие из них уверены: их жизнь была бы более радостной и благополучной. Если бы не война…
Вспоминая тот самый первый день войны, 84-летняя Н.Г.Манчук из деревни Заставье Бездежского сельсовета рассказывает: «Было воскресенье, и в центре села, как тогда было принято, собирались молодые, чтобы послушать музыку и спеть самим. Мне тогда лет 14 было и я со старшими братом и сестрой тоже решили пойти повеселиться со всеми. Выйдя во двор, мы увидели самолеты, которые сбросили несколько бомб на кладбище в Заточье. Так и окончилось наше веселье…»
Потом была оккупация, и отца нашей собеседницы, Григория Никитича Карпика, который был авторитетным крестьянином и имел хороший дом и крепкое хозяйство, немцы назначили старостой. Мать Надежды Григорьевны была против этого, поскольку переживала за пятерых детей и понимала, что теперь нужно будет бояться не только чужих, но и своих. О том, что отец, являясь старостой, поддерживает связь с партизанами и передает им важные сведения, никто в семье не знал, пока Григория Никитича не арестовали фашисты…
Позже, после войны, брат Надежды Григорьевны найдет и человека, жителя деревни Гошево, который в подробностях расскажет, как эта связь начиналась и чем занимался отец. Находясь по службе в Дрогичине, Г.Н.Карпик узнавал маршруты передвижения оккупантов, передавал их партизанам, а те устраивали засады. Однако в 1943 году Григорий Никитич попал под подозрение и его арестовали. Схватили и бросили в тюрьму и старшего брата Надежды Григорьевны – Максима Карпика – который пошел в Дрогичин навестить отца. Мать, тревожась за их судьбу, запрягла лошадь и тоже поехала в райцентр, в жандармерию, чтобы узнать обо всем. Но там кто-то позвал мать на улицу и тихонько передал, чтобы она поскорее уезжала из Дрогичина, если не хочет оставить детей сиротами.
А отца Надежды Григорьевны Манчук – Г.Н.Карпика и его старшего сына Максима – фашисты вскоре расстреляли вместе с другими людьми, попавшими под подозрение. На том месте, за городом, недалеко от железнодорожной станции, теперь установлен памятник.
Не обошло несчастье и семью Григория Николаевича: его жену и четверых детей, в числе которых была и Надежда, вывезли в Германию. Они едва не умерли от голода и болезней на пересыльном пункте, но потом их отправили работать на оккупированную территорию во Францию. И это, как считает Н.Г.Манчук, стало их спасением.
По словам Надежды Григорьевны, французы с большим сочувствием относились к советским узникам и, в особенности, – к женщинам, и детям. Случалось, что они втихаря передавали подневольным хлеб и другие продукты, поэтому наша собеседница по сей день считает французов очень добрыми и милосердными людьми.
В 1945-м году их освободили, и они вернулись домой. Здесь семью ждало новое испытание: их дом забрал сельсовет и жить было негде. Пришлось несколько лет ютиться по чужим углам, вытерпеть немало унижений, прежде чем их собственность вернули…
Теперь у Надежды Григорьевны (в замужестве – Манчук) – дети, внуки и уже 18 правнуков. Пережив лихолетье и тревожась об их будущем, свою ежедневную молитву пожилая женщина часто начинает с выстраданных и таких понятных ее поколению слов: «Господи, избави нас от войны и голода…»
Тяжелые испытания выпали и на долю других женщин ее поколения. Екатерина Емельяновна Луговикова из Бездежа, оставившись сиротой, воспитывалась бабушкой и сестрами. Другие дети ходили в школу, а она шла в заработки – пасть чужих коров, чтобы получить кусок хлеба и помочь семье. Екатерина Емельяновна так и осталась неграмотной, так и прожила жизнь, не умея даже расписаться.
В 15-летнем возрасте ее вывезли на принудительные работы в Германию. Девушке было привычно работать по хозяйству и прислуживать другим. «Но от тоски по своим местам я там все слезы выплакала. Мне казалось, что если я попаду домой только для того, чтобы умереть – это уже будет счастьем», — говорит Н.Е.Луговикова.
Но Екатерина Емельяновна дожила до 85-летнего возраста, вырастила детей и теперь ждет–не дождется, чтобы успеть еще свидеться со своим старшим сыном, который живет с семьей на Дальнем Востоке и давно не приезжал в родные места.
Под присмотром своей единственной дочери О.И. Алехиной живет в Заставье вдова солдата Великой Отечественной войны, 94-летняя Евдокия Карповна Шикула. Когда отца забрали на фронт, Ольге было только 3 года. А потом пришла “похоронка”, в которой сообщалось, что солдат И. Г. Шикула геройски побиг при форсировании Одера. “И потому детства у меня не было, – рассказывает Ольга Ивановна. – С малых лет надо было работать не только на своем хозяйстве, но и подсоблять другим сельчанам, чтобы и нам кто-то помог землю вспахать, посеять. убрать. Тяжелой была наша с мамой вдовья и сиротская доля…”
А ведь в ту пору, когда погиб ее муж, солдатке Евдокии Карповне было всего 24 года. Но когда близкие заводили с ней разговор о том, чтобы снова создать семью, она всегда говорила:”Вдруг я за кого-то выйду, а мой Иван вернется!”
Так и прождала его женщина всю свою долгую жизнь, до старости храня священную память о счастье, которое было. До войны…
Галина ШАФРАН
Фото автора
