На четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции 26 апреля 1986 года случилась авария, в результате которой произошел мощный радиоактивный выброс. В результате взрыва радиационному заражению подверглись территории УССР, БССР и РСФСР, близлежащие к катастрофе районы которых были разделены на различные категории зон отчуждения. В этом году исполняется 38 лет со дня крупнейшей техногенной трагедии и 37 лет – с момента участия в ликвидации ее последствий ветерана органов внутренних дел Павла Павловича Михнюка.
Свой рассказ о Чернобыльской катастрофе Павел Михнюк начинает словами: «Слава богу, что тогда еще был Советский Союз, и мы объединенными силами стали на ликвидацию этой аварии. Без того советского единства я не представляю, как бы мы смогли это преодолеть и чем бы все завершилось…». Несмотря на минувшие десятилетия, память ветерана милиции досконально сохранила события того периода, о которых ему вспоминать всегда очень больно.
Командировка нашего собеседника в Чернобыльскую зону отчуждения состоялась летом 1987 года. В то время старшина милиции Павел Михнюк занимал должность инспектора ДПС ГАИ Дрогичинского районного отдела внутренних дел. Павел Павлович вспоминает, как из Брестского УВД он в дружной колонне вместе с другими инспекторами (за каждым была закреплена отдельная служебная машина) ехал в город Хойники Гомельской области, где располагался штаб гражданской обороны.
«В Хойниках шло распределение новоприбывших составов. Обычно наши сотрудники отдела милиции направлялись для несения службы в Брагинский и Хойникский, меньше в Наровлянский районы Гомельской области. Так, в группе из 6 человек я был определен для проживания в деревню Селец Брагинского района, – рассказывает Павел Михнюк. – В нашу основную задачу входили посуточные дежурства на карантинном посту, где размещался пункт специальной обработки транспорта (ПСОТ). Также нами совершались рейдовые выезды в зону отчуждения с целью пресечения возможного мародерства: мы останавливали и досматривали подозрительные транспортные средства, проверяли наличие разрешения на перевозку тех или иных вещей. Работали плечом к плечу с сотрудниками ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности, сейчас – ОБЭП. – Прим. авт.). Хочу добавить, что основной охраной пустующих деревень с целью избежания мародерства занимались сводные отряды милиции, через которые тогда прошло немало сотрудников и из нашего Дрогичинского РОВД».
Карантинный пост, на котором Павел Павлович нес дежурства по обеспечению порядка пропускного режима транспортных средств по направлению в сторону Гомеля, располагался рядом с городом Брагин.
– Мы контролировали, чтобы через наш пост никто не смог проехать без проверки уровня радиации. На ПСОТ радиация измерялась в машине, как правило, по радиатору. Если дозиметр показывал выше допустимой нормы, то автомобиль обрабатывался раствором со специальным порошком через шланги. Если же уровень радиации был таков, что транспортное средство не поддавалось обработке, то оно оставалось на специальной стоянке, – делится Павел Михнюк.
Вспоминает ветеран органов внутренних дел, как за время чернобыльской командировки ему доводилось общаться с военнослужащими, которым по долгу службы пришлось заниматься устранением с крыш энергоблоков атомной электростанции различных высокорадиоактивных материалов. Мощности радиационных доз от этих лежащих на их кровлях предметов были слишком высоки и опасны для человеческой жизни.
«Думаю, что ребят, которые этим занимались, уже давно с нами нет, – отмечает собеседник. – Солдаты, пожарные, вертолетчики, которые участвовали в ликвидации катастрофы, – все большие молодцы, это настоящие герои».
Немало на служебном автомобиле Павлу Михнюку пришлось поколесить по зоне отчуждения. С той поры ему хорошо памятен поселок Комарин, возле которого извивается русло Днепра, а также города Чернобыль и Припять. Кстати, в последнем ему довелось бывать в пустующих квартирах и видеть застывшую в них жизнь, оставшуюся от прежних хозяев, а также наблюдать полную консервацию этого города. Помнит наш собеседник и то, как с коллегами старались быстро «проскочить» на машинах с закрытыми форточками места с повышенным уровнем радиации. Всплывают в его памяти и унылые картины пустующих домов сельской местности, вошедшей в зону отчуждения. Никогда не забыть ветерану МВД, как он фотографировался на фоне установленного «Саркофага» над взорванным реактором четвертого энергоблока, до которого было ни много ни мало порядка 500 метров. Жаль, что это фото в итоге с пленки так и не проявилось… И, конечно, навсегда в памяти участника ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС осталось «кладбище» вертолетов.
– Они когда тушили после взрыва реактор, «хватали» такую дозу радиации, что были не пригодны для дальнейшей эксплуатации и их там же оставляли. Да и вообще вся техника, которая была задействована на ликвидации аварии, с зоны ЧАЭС больше не выезжала, – рассказал Павел Павлович.
Называет ветеран милиции и некоторых своих бывших коллег по службе в Дрогичинском РОВД, которые также являются участниками ликвидации той страшной катастрофы, среди которых Николай Николаевец, Николай Мельничук, Иван Масальский, Николай Бренкевич, Виктор Крейдич, Николай Байдук, Иван Герцик, Виктор Плющеня и другие. Вспоминает Павел Михнюк и тех участников ликвидации аварии из числа сотрудников районного отдела милиции, которых с нами уже нет: Владимир Грицук, Федор Кравчук, Сергей Галабурда, Петр Вакульчик, Василий Якимович.
После возвращения из зоны отчуждения в 1987 году Павел Павлович продолжил службу в районном ОВД, был награжден медалью и удостоверением участника ликвидации аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Среди других наград у ветерана милиции имеются и две юбилейные награды в память о ликвидации аварии на ЧАЭС, врученные не так давно Министерством по чрезвычайным ситуациям и Министерством внутренних дел Республики Беларусь. Также хочется отметить, что та далекая чернобыльская командировка оставила глубокий след на здоровье Павла Михнюка, но, слава богу, жизнь продолжается дальше.
Максим РОДЬКО.
