Ни для кого не секрет, что в нашей стране уже давно наблюдается нерадостная тенденция к уменьшению численности сельского населения. Пожилые жители деревень умирают, а те, кто помоложе, переезжают в населенные пункты покрупнее, с более развитой инфраструктурой, где больше возможностей заработать, реализовать себя. В реалиях Дрогичинщины, на сегодняшний день насчитывается около 10 сел, в которых постоянно проживает менее 15 человек. Это Ямник, Мартиновичи, Пуховая, Скрипели, Буды, Коты, Осовляны, Темра и другие. Есть деревеньки, где осталось 1-2 человека, а также те, «сердца» которых уже перестали биться и жизнь в них угасла.
На пути из аг. Брашевичи в село Гумнище, по правую сторону от дороги, видны несколько домов. Никакого дорожного указателя, обозначающего населенный пункт, здесь нет, но для тех, кто тут родился и вырос, – это деревня Дымск или, по-местному, Щуры.
Еще в январе текущего года, по данным, имеющимся в Брашевичском сельисполкоме, там были зарегистрированы 2 человека. Теперь же – всего 1 мужчина, который проживает в Дрогичине, а в Дымске купил дом (хутор, стоящий поодаль) под дачу. Помимо этого домовладения в деревне еще 3 хаты. У них есть наследники: двое из владельцев подворий проживают в Брашевичах, один – в Березе.
А раньше, по воспоминаниям уроженцев села, здесь хат было более 20, присутствовала молодежь, и вовсю кипела жизнь. Не только на праздники – Пасху, Колядки, но и в будни на улице вечерами собирались парни и девушки, играли на гармони, пели и танцевали. Народ здесь жил дружный: сосед соседу никогда ни в чем не отказывал, и если вдруг курица чужая на подворье зайдет – ее никто не смел тронуть, так невредимой к своему хозяину и возвращалась.
Трудились жители Щуров в местном колхозе, некоторые добирались на работу на Антопольский кирпичный завод, а также ездили на заработки в Россию и Украину. Держали домашнее хозяйство, выращивали хлеб, а молоть зерно возили на мельницы в Бродок и Цыбки.
Родом из Дымска директор ПУ «Березагаз» Василий Степанович Мацука.
Около десятка хуторов, расположенных на пути из Вульки Попинской в Людвиново, раньше входили в деревню Залавье. Сейчас стоят из них только единицы. В одном из домов живет женщина-пенсионерка, но зарегистрирована она по другому адресу. На бумаге деревня Залавье считается вымершей. Известно, что один из хуторов при жизни принадлежал Федору Репихе, ветерану Великой Отечественной войны, председателю местного колхоза.
Следующим сельским населенным пунктом, куда мы отправились, стала деревня Лавы Антопольского сельского Совета. Путь в село лежал через длинную лесную дорогу. Преодолев расстояние в более чем 3 километра от села Бобки, мы добрались до места. Здесь, в Лавах, нас встретили последние из оставшихся жителей деревни: Василий Иосифович Карпович и его сожительница Нина Михайловна Козел. Всего в селе осталось несколько хат. Из них жилой только дом наших собеседников. Правда, еще одну хатку с участком купил молодой мужчина из Кобрина. В летнее время он приезжает, ухаживает за подворьем, огородом. Есть еще две женщины, которые родились в Лавах. Они вышли замуж и сейчас живут в Дубовой. Им уже за 80 лет.
В былые годы, как мы узнали, в этой деревушке, спрятанной от людских глаз густым лесом, болотами, было 11 жилых домов и почти все из местных носили фамилию Карпович.
– Деревня наша была сожжена дважды: во время «николаевской» войны и Великой Отечественной. В годы оккупационного режима здесь часто бывали партизаны. Как-то народные мстители обстреляли проходящий неподалеку немецкий обоз, тем самым выдав это место, накликав гнев немцев. Тогда сельчане спешно покинули свои дома, укрылись в болоте. Оккупанты сожгли жилища и убили одну старушку, которая, видимо, не успела спрятаться, – повествует Василий Иосифович.
Жители деревни также участвовали в войне. Жил здесь ветеран-фронтовик Николай Карпович, также еще один выходец из Лав Федор (естественно, Карпович). Он погиб при форсировании Одера.
Раньше (до мелиорации) село было окружено болотами. Часто, особенно с уходом зимы и до самого лета, было не пройти, не выйти из дома: стояла вода. Местные жители выкладывали деревянные брусья, помосты (поэтому деревня и называется Лавы) и ходили по ним. Неподалеку располагалось месторождение торфа. Там его добывали еще во времена панской Польши, и позже, в послевоенное время. Сейчас торфяник не используется, он зарос травой. А еще каждый год сельчане собирали клюкву, которой в этой местности было в изобилии.
Как же живется вам здесь, в отдаленном уголке? – спрашиваем у Василия Иосифовича и Нины Михайловны.
– Есть определенные трудности, – отвечают те. – В дождливую пору, весной, осенью автолавка к нам не может добраться, то же самое и с пенсией – почтовый «уазик» просто вязнет на дороге. За всю зиму ее расчищали от снега всего один раз.
Василий Иосифович, хоть и пенсионер, но еще не в преклонном возрасте. Сам часто пешком добирается в соседние Буды или Дубовую, в магазин или за пенсией. Зимой – на лыжах. Правда, торговые точки в этих селах в последнее время закрыли, сейчас сельмаг работает только в Детковичах.
Есть проблемы и с электроэнергией: свет часто пропадает. По словам местных жителей, линии электропередачи здесь старые, деревянные опоры прогнили, в отдельных местах насквозь их продолбили дятлы.
Лавы стоят посреди большого леса, который тянется от деревни Зелово и доходит до Березовского и Кобринского районов. Частыми гостями в селе бывают волки, лисы. Василий Иосифович не боится зверей, в прошлом он умелый охотник.
Покидать родную деревню мужчина не собирается. Здесь жил его отец, жил и дед. Сам наш собеседник искал счастья в других местах, проживал в других населенных пунктах, но все же решил, что нет ничего лучше, чем клочок родной земли. Здесь мужчина и планирует встретить свою старость.
Андрей РАССАФОНОВ
Фото Ивана ЛЕОНЧИКА
