Во время войны в Афганистане одним из самых боевых полков ограниченного контингента советских войск был 285-й танковый. Штаб его располагался в Баграме. А предназначался полк для охраны военного аэродрома, госпиталя, медсанбата и множества складов, обеспечивающих 40-ю армию.
Один из батальонов полка находился в крепости Саяд. Это средневековое укрепление, стоявшее на берегу реки Пянджкоры, когда-то имело стратегическое назначение. А в 1984 году с одной стороны берега были наши, а с другой – «духи». Через реку пролегал мост, и бойцы проверяли всех, кто проходил по нему, чтобы исключить перемещение оружия и боеприпасов.
Танкисты охраняли и городок Джабаль-ус-Сирадж к северу от Кабула. Там находилась единственная в стране фабрика «Гульбахар», где ткали знаменитые и неповторимые афганские ковры.
Стоял батальон и в городке Гулямали. Это было самое неспокойное место – почти каждую ночь обстрелы. Обнаглевшие «духи» иногда в темноте шли на штурм наших позиций. Приходилось их отбивать огнем из танков и минометов.
285-й полк выполнял несколько боевых задач одновременно. Мотострелковый батальон находился вдали от штаба на перевале Саланг. К тому же танкистам выделили для охраны 70 километров дороги Кабул-Чирикар.
Что собой представлял полк в 1984 году? В нем было 3 танковых, мотострелковый батальоны и артиллерийский дивизион. На вооружении стояли танки Т-62Д, гаубицы Д-30, БМП. Вот таким полком, насчитывающим почти 3 тысячи человек, и пришлось командовать гомельчанину подполковнику Петру Суману – одному из лучших офицеров Белорусского военного округа.
До Афганистана Петр Суман проходил службу в 5-й гвардей-ской танковой армии. У него была блестящая военная карьера. Досрочно получил звание старшего лейтенанта и был назначен командиром танкового батальона в 264-м полку. Это была сенсация – старлей занял должность подполковника.
В 1980 году Петра Сумана назначают командиром 31-го танкового полка в Слуцке. Там проходил службу и я, поэтому его хорошо знаю.
Петр Суман всего себя отдавал службе. Его любили и уважали и солдаты, и офицеры. Он умел быстро находить общий язык с подчиненными и сочетал уставную требовательность с заботой и вниманием о человеке. Командир полка был всегда впереди, там, где ковалось боевое мастерство танкистов. За четыре года он вывел полк в число лучших в Белорусском военном округе. Вот что написали при аттестации подполковника Сумана в 1983 году: «Полком командует уверенно. В сложной обстановке ориентируется быстро, способен принимать правильные решения. Достоин назначения на должность замкомдива».
Впереди должна была быть учеба в академии. Но неожиданно Петра Сумана направляют в Афганистан.
…Шел пятый год афганской войны. В горах за Гиндукушем все чаще гибли солдаты, горели машины, танки. Тиф и дизентерия укладывали воинов в госпитальные палатки. Боевые действия приняли затяжной и ожесточенный характер.
В апреле 1984 года командование Советской Армии решило разгромить основные силы мятежного Ахмад Шаха Масуда, засевшего в Пандшерском ущелье. Открытых боев «духи» избегали. Хорошо работала их разведка. Часто, когда наши входили в кишлак для проведения зачистки, с другой стороны уже тянулась в горы цепочка бандитов. Они уходили высоко и достать их без спецснаряжения было невозможно.
Столицей Пандшера был городок Руха. Его обороняли головорезы Ахмад Шаха Масуда, засев в хорошо подготовленных фортификационных сооружениях. Для штурма Руха командование 40-й армии сосредоточило значительные силы. В этой операции участвовал и полк Петра Сумана.
Когда пехота пошла на штурм, сразу же начали поступать сведения о потерях. Нужно было срочно принимать решение. Петр Суман сам отправился на КП батальона, чтобы во всем разобраться. Ему удалось выяснить, что причиной потерь было то, что солдаты открывали заминированные двери домов. Пришлось остановить наступающие роты и обеспечить их саперными «кошками», привязанными к веревке. Бойцы осторожно цепляли за ручку двери крюк, а затем, отойдя в безопасное место, тянули за веревку. Происходили взрывы, но уже без потерь.
К концу апреля 1984 года Пандшерское ущелье было под контролем наших подразделений. Командир 285-го танкового полка получил приказ зачистить занятую территорию. Впереди – Первомай. Кому-то хотелось сделать к празднику «подарок» — обеспечить успех выполненной операции и получить награды.
28 апреля командир 108-й мотострелковой дивизии поставил подполковнику Суману задачу: прочесать ущелье Хазара. Но батальон не мог сразу же начать выполнение боевого приказа. Люди трое суток не спали, валились с ног от усталости. Нужен был хоть небольшой отдых, чтобы почистить оружие, пополнить боезапас и получить пайки. Петр Суман упросил комдива дать воинам сутки на отдых. За это время совместно с командиром батальона капитаном Александром Королевым предусмотрели все до мелочей, разработали детальный план операции, который утвердил комдив.
И вот 1-й батальон в составе двух рот в пешем порядке двинулся по ущелью Хазара. Одна рота шла по тропе внизу, другая – по горам справа от нее. Левая сторона ущелья располагалась намного ниже и вторая рота контролировала ее огнем сверху.
Батальон капитана Королева с воздуха прикрывала пара вертолетов МИ-24. Авианаводчик шел рядом с командиром. В голове колоны следовали расчеты АГС-17, замыкал ее минометный взвод и гранатометчики. Навстречу Королеву, другой дорогой, шел второй батальон. Место встречи – гора Пизгаран.
Тактика боя в горах и проста, и сложна. Побеждает тот, кто забрался выше. Поэтому рота капитана Кирсанова должна была все время двигаться по горам, чтобы обезопасить идущую роту внизу от удара сверху. Правда, передвижение по горам было намного медленнее тех, кто шел по дну ущелья. Но все соответствовало плану. К 17.00 29 апреля батальон Королева достиг указанного рубежа и, выставив охрану, расположился на отдых. А в 5 утра бойцы вновь начали движение по заданному маршруту.
В 11.00 на КП полка получили донесение от Королева: «Батальон остановили плотным автоматическим огнем…» Подполковник Суман знал боевые возможности батальона и то, что офицеры имеют хороший опыт. Он надеялся, что воины быстро подавят огневые точки «духов».
Но бой затягивался. Возник вопрос: почему шедшая по гребню рота не обошла противника и не ударила по нему сверху? Петр Суман стал вызывать командира батальона Королева для уточнения обстановки. Радист передал: «Королев ранен. «Духи» выбивают командиров и ведут прицельный огонь…»
Батальон, идущий навстречу, был еще далеко – он помочь пока не мог. Командир полка Суман собрал всех, кто был на КП, и направил их под командованием своего заместителя майора Конева на помощь попавшим в засаду.
В 14.00 поступило сообщение, что капитан Королев убит. Что могло произойти? Почему не действует рота, идущая по гребню? Вскоре ее связист передал: «Ротный погиб, подразделение находится на дне ущелья Хазара». Почему они оказались внизу? Кто нарушил боевой приказ?
Суман доложил о положении командиру дивизии и убыл в батальон.
В 18.00 на связь вышел майор Конев, который с группой достиг места боя. Он передал: «Головной дозор, охранение и главные силы батальона понесли потери. 2-я рота находится не на гребне, а внизу, на тропе. Повлиять на ход боя она уже не может. Противник с верху забрасывает ее гранатами. Начал организовывать выход из-под обстрела живых и эвакуацию раненых и убитых».
И тут же пришло донесение со второго батальона: «Напоролись на минное поле. Есть погибшие и раненые. Продвижение остановлено». И командир помчался во второй батальон, попавший в беду. Ему пришлось буквально выдергивать солдат, оказавшихся на середине минного поля.
Только после того, когда все окончилось, Петру Суману стало ясно, что произошло.
…В тот несчастный день батальон Королева двигался в строгом соответствии с планом. Но где-то в 11.00, когда вдали показалась гора Пизгаран, комбат приказал 2-й роте, медленно идущей по гребню, спуститься вниз. И когда рота начала выполнять маневр, остановил и 1-ю, чтобы подождать «верхолазов». Через некоторое время роты сошлись на тропе.
Королев вызвал разведчиков для уточнения задачи. Подошли к нему и офицеры. Уставшие солдаты уселись на камнях – они шли без остановки почти 6 часов.
Офицеры недоумевали: почему комбат отдал смертельно-опасный приказ и нарушил план операции? Они ждали объяснений…
Капитан Королев объяснил причину, сказав: «По приказу командира дивизии подполковник Суман отстранен от командования операцией. Почему – неизвестно. Комдив приказал второй роте спуститься вниз и ускорить движение».
Этот приказ грубо нарушал способ передвижения в горах. Поэтому Королев отказался выполнять его. Тогда генерал пригрозил капитану трибуналом, обозвал трусом…
Весь батальон внизу. Вот-вот опять поступит команда на движение. И вдруг начались взрывы, стрельба. Из замаскированных укрытий ожили огневые точки «духов». Они расстреливали бойцов, скопившихся на тропе, как в тире. В этой ситуации обреченному батальону вертолеты помочь уже не могли. Слишком близко был враг. Нурсы могли накрыть своих.
Душманы действовали грамотно и безжалостно. Плотным огнем они прижали батальон к земле, выбили расчеты АГС-17, минометов и гранатометчиков. Потом принялись добивать остальных, высматривая антенны связистов и командирские полевые сумки…
Остатки батальона весь день ожидали вертолетов. Пятьдесят два убитых и шестьдесят раненых бойцов – такова была цена бездумного приказа.
На следующий день Сумана вызвал для объяснения командующий 40-й армией, но так и не принял. Подполковника самолетом отправили в Ташкент, в штаб Туркменистанского военного округа.
Еще почти два месяца командир 285-го танкового полка ожидал приема командующего. Но единственным, с кем пришлось постоянно встречаться опальному подполковнику, был прокурор округа. Суман написал все, как было. И его оставили в покое. Сказали ждать. Так он оказался ненужным никому. Не было ни следствия, ни суда. А за что же было судить комполка, через голову которого отдали безумный приказ вышестоящие начальники? Может, предать суду извечное наше стремление к показухе: даже в горах, даже на войне очистить Пандшер, завершить операцию непременно к 1 Мая?
Только в сентябре 1984 года Петр Суман получил предписание убыть в Беларусь. Он приехал в Слуцк, где жила его семья, и были те, с которыми он расстался перед Афганистаном. Но звезда подполковника погасла. На военной карьере был поставлен крест. Его назначили на должность на несколько ступеней ниже.
До расформирования полка я проходил службу вместе с Петром Суманом. Это был волевой человек. Он мужественно перенес удары судьбы и остался настоящим офицером. О том, что произошло в Афганистане, он обычно не рассказывал. А, увольняясь в запас, сказал своим офицерам: «Я чувствовал и чувствую страшную боль за потерю людей. Осталась горечь и обида, что так до конца и не разобрались, кто виноват в гибели 52 солдат и офицеров Советской Армии, тех, кто выполнил свой долг до конца».
Сергей ГРАНИК,
гвардии подполковник запаса.
НА СНИМКАХ: Петр Суман и танковый полк, которым он коммандовал.
