В Беларуси быть должником становится все сложнее. Платить по счетам теперь существенно стимулируют не только бывшие жены и настойчивые кредиторы, но и два законопроекта, принятые в первом чтении Палатой представителей Национального собрания, которые расширяют полномочия судебных исполнителей и дают им новые возможности для взыскания средств. В частности, сотрудники управлений принудительного исполнения смогут получить доступ к базам данных с информацией, относящейся к банковской и другой тайне, а также будут вправе выносить постановления о приводе и розыске должника. Начальник главного управления принудительного исполнения Министерства юстиции Беларуси Андрей Авдеев в интервью корреспонденту БЕЛТА высказал свое мнение по поводу того, насколько это позволит ускорить процесс исполнительного производства и снизить на него затраты.
– Андрей Дмитриевич, каким образом сейчас построена методика принудительного исполнения и с чем связана необходимость ужесточить меры воздействия на должников?
– Сейчас эта методика конструируется таким образом, что не судебный исполнитель ходит по местам нахождения должников и их имущества, а должники вынуждены приходить к нам сами, ведь от этого может зависеть их повседневный комфорт, будь то мобильная связь, доступ в интернет или пользование автомобилем. По действующему законодательству все это мы можем ограничить. Меры жесткие, но они направлены прежде всего на профилактику безответственного поведения, побуждение должников рассчитываться по долгам и каким-то образом находить компромиссы с кредиторами. Кроме того, этим можно немного снизить запредельную рабочую нагрузку судебных исполнителей, каждому из которых поступает около 200 документов в месяц. О какой оперативности действий можно вообще говорить в таком случае? За счет жестких мер мы пытаемся урегулировать ситуацию, чтобы специалисты могли сосредоточить внимание на тех делах, где действительно необходимо их участие.
– Каким образом должников отключают от мобильной связи?
– Во-первых, эта мера не настолько категорична и первостепенна, и в отношении всех должников, которых у нас очень много, она применяться не будет. Большинство попавших на принудительное исполнение – сознательные граждане, по долгам платят аккуратно. Естественно, что им отключение мобильной связи не грозит. Мера может применяться в том случае, если должники не идут на контакт с судебным исполнителем. С технической стороны она не является новой, поскольку возможность обращения взысканий на деньги, находящиеся на счетах у граждан, была и раньше, только в последнее время мы начали применять ее и в области мобильной связи. Если со счета списывается вся сумма, то оператор отключает должника от своих услуг из-за отсутствия денежных средств. Какие долги погашаются таким образом – не важно. Это могут быть штрафы, кредиты, коммунальные платежи и многое другое. Для взыскания практически по всем категориям мы действуем одними и теми же методами.
– А насколько широкое распространение может получить ограничение доступа в интернет в качестве метода воздействия на должника?
– Последствия применения такой меры в наш прогрессивный век способны причинить определенные неудобства, однако, повторюсь, этот метод в большей степени профилактический. Мы ведь прекрасно понимаем, что должники могут ухищряться, заключать договоры на оказание услуг интернет-провайдера через других людей и таким образом уходить от ответственности. Если это выяснится, то деньги со счета все равно будут обращены на взыскание по долгам, даже не смотря на то, что документы будут составлены не на должника. В настоящее время проводится работа по созданию базы интернет-провайдеров для нашего пользования. По этому вопросу мы сотрудничаем с “Белтелекомом”. Сведения по регионам не представляют проблемы, а вот над информацией об абонентах Минска придется потрудиться.
– Как судебные исполнители сотрудничают с ГАИ и какие результаты это приносит?
– Мы активно пользуемся базами данных ГАИ по зарегистрированному транспорту, где можно отыскать актуальную информацию об автомобилях. При уклонении должника от явки к судебному исполнителю и игнорировании каких-то других конструктивных способов решения вопроса, мы можем обратиться в Госавтоинспекцию для розыска его машины. В базе ГАИ делается соответствующая отметка, и тогда инспектор может отследить нужный автомобиль. Хорошо зарекомендовала себя практика совместных рейдов дорожной милиции и судебных исполнителей. Если инспектор останавливает транспортное средство должника, меры принудительного исполнения могут быть применены сразу же на месте, вплоть до изъятия автомобиля. Развивать дальнейшее сотрудничество с ГАИ мы планируем относительно базы данных комплекса “Автоураган”, интеграция с которой сейчас в разработке. Нужно понимать, что серьезный программный продукт всегда требует опытной эксплуатации в течение длительного времени для выявления серьезных ошибок.
– Планируется ли создавать базу отслеживания посылок для должников из зарубежных интернет-магазинов? Существует ли уже какая-нибудь инструкция по порядку обращения взысканий на такое имущество граждан?
– В настоящее время мы решаем этот вопрос, но пошаговая инструкция пока не выработана, так как существуют некоторые нюансы, связанные с определением права собственности на такое имущество. Для начала необходимо установить алгоритм взаимодействия между почтой, таможней и органами принудительного исполнения, а для этого необходимо изучить законодательство с целью определения способа обращения взысканий.
– Возникают ли проблемы с обращением взысканий, к примеру, на содержимое электронных кошельков должников?
– Прецеденты обращения взысканий на электронные деньги уже есть, но, к сожалению, тема еще недостаточно урегулирована законодательно, и работа над устранением этого несовершенства ведется. После того, как с 1 марта все владельцы электронных кошельков идентифицированы, нам стало немного проще. Мы будем активно сотрудничать с банками по вопросам электронных кошельков, но только после того, как договоримся с Национальным банком об алгоритме обращения взысканий. В принципе, мы уже нашли согласованную позицию.
– Одно дело, когда средства должника можно взыскать, например, каким-то из перечисленных способов, а совсем другое – когда деньги либо имущество есть, но их нельзя найти. Уголовную ответственность для физлиц по статье 242 “Уклонение от погашения кредиторской задолженности” УК Беларуси предложено ввести для таких случаев?
– На мой взгляд, есть некоторая несправедливость в том, что уголовная ответственность по этой статье предусмотрена только для индивидуального предпринимателя и юридического лица. Конечно, встречаются случаи, когда у людей есть непосильный долг, и они не могут с ним справиться. Если человек предпринимает разумные меры по погашению долга и не производит сокрытия активов, то ему возможных изменений законодательства бояться нечего. Но, к сожалению, часто происходит так, что должники, учитывая лазейки в законодательстве, умышленно создают такие условия, при которых взыскать с них средства невозможно. Например, переписывают имущество на родственников, расторгают брак или оформляют брачный контракт таким образом, чтобы вывести свои активы. На самом деле они продолжают пользоваться всеми благами своего положения, и не всегда есть возможность осуществить принудительное исполнение. Я считаю, что в таких случаях уголовная ответственность, прописанная в законе, необходима, чтобы стать одним из побуждающих факторов рассчитываться по долгам и не совершать подобных манипуляций.
– Раз уголовная ответственность за уклонение от погашения задолженностей для физических лиц, возможно, будет введена, то может быть рационально задуматься над закреплением в законодательстве процедуры банкротства для физлиц?
– Подобные идеи сейчас как раз обсуждаются в России. У нас же пока этот вопрос не прорабатывается, и в принципе отношение к нему у нас достаточно скептическое. Многие могут найти этот механизм очень удобным, чтобы избавиться от долгов. Конечно, это цивилизованный способ, и во многих государствах мира его применяют. Тем не менее, пока мы смотрим на это с осторожностью, потому как не исключаем возможность злоупотребления. Могу сказать, что в Беларуси не совсем еще отточена процедура банкротства юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Мы на практике сталкиваемся со множеством случаев, когда, используя такой институт как банкротство, люди спокойно уходят от долгов. На мой взгляд, нужно сначала досконально прояснить ситуацию по линии юридических лиц, а потом уже разбираться с физическими, иначе у судебных исполнителей не хватит времени на выяснение деталей.
– Что поменялось для судебных исполнителей после реформы: переселения в отдельные здания, модернизации материально-технической базы и создания новой формы?
– Те, кто успел поработать в структуре до этих изменений, отмечают положительные моменты и позитивный эффект от произошедшей реформы. Это сказывается как на престиже профессии, так и на заинтересованности специалистов, готовых придти работать судебным исполнителем. Цифры говорят сами за себя: до 2014 года текучесть кадров в управлениях принудительного исполнения составляла около 30-40% в год, то есть за два года происходила практически полная смена коллектива. В прошлом году этот показатель снизился до 13%, а за первое полугодие 2015 года и вовсе составил меньше 6%. Это, безусловно, говорит о том, что профессия востребована, невзирая на высокую нагрузку и специфику работы.
Елизавета БЕЦКО
